Евгений Рахлин

Михаил Рыгалов

Я беседую с Евгением Рахлиным

– Расскажите кратко о себе.

– Евгений Рахлин. 43 года. Судья международной категории по дзюдо лицензии А.

– Как Вы пришли в дзюдо?

 – Дзюдо в моей жизни было с рождения. Сначала неосознанно, а примерно с 10 лет, когда начал тренироваться у отца, то и целенаправленно.

– Жалеете ли Вы, что вся Ваша жизнь связана с дзюдо, а не с другой деятельностью?

– Наша жизнь гораздо шире, чем дзюдо. Но дзюдо – то, без чего невозможно жить. Никакого сожаления. При этом дзюдо не является моей основной профессией. Это хобби, которое занимает чрезвычайно много времени.

– Кто для Вас кумир в мире дзюдо – спортсмен, тренер, функционер? Или такого нет?

– Кумиров нет. Как спортсмен и огромная личность в дзюдо, в его развитии и продвижении во всем мире на первом месте Ясухиро Ямасита. Как человек, который отдал свою жизнь этому спорту, как учитель и наставник – это, конечно, мой отец Анатолий Рахлин.

– Что не нравится в современном дзюдо и что Вам бы хотелось изменить?

 – Хотелось бы, чтобы дзюдо развивалось эволюционно, а не революционно. Нельзя выбрасывать огромную часть техники (например, броски захватом за ноги) и всё время всё запрещать, даже мотивируя это защитой детей от вероятных травм.

– В 21-м веке началась череда изменений правил в дзюдо. Выигрывает или проигрывает зрелищность дзюдо от этих изменений? 

– Если следить за рейтингами дзюдо в СМИ во всем мире, то его популярность растёт. Значит, для телевидения и массового зрителя оно становится понятнее и зрелищнее. В целом после изменений правил дзюдо стало проще. Проще для судейства, проще для понимания. Хорошо ли это, время покажет.

– Насколько далеко ушло современное дзюдо от традиционного, где во главу угла ставилось воспитание, патриотизм и только потом – техника?

 – Всё течёт, все изменяется. Мир стал более практичным, потребительским, и отношение к дзюдо становится таким же. Каждый берет от дзюдо то, что ему нужно. Но к счастью, есть ещё в нашем мире те, кто ищет в дзюдо не только самую простую составляющую, но и пытается постичь его философию и старается донести ее другим.

– На Ваш взгляд, с какого возраста надо начинать заниматься дзюдо и как должна строиться работа по годам обучения?

 – Основы дзюдо можно передавать в игровой форме начиная лет с шести-семи. До этого должно пройти общеоздоровляющее и укрепляющее развитие ребёнка. В целом, считаю, спешить не надо. А то ко времени, когда дзюдоисту надо бы состояться (лет в 20), он подойдёт настолько выхолощенным физически и психологически, что уже и сам ничего не захочет. Сейчас многие тренеры спешат. Ставят детей соревноваться через полгода, заставляют их бороться на результат. А они ещё не готовы. Многие бросают после первых поражений. А многие юные чемпионы годам к 17-ти уже ничего и не хотят. Уже выгорели. Это большая работа тренера – не загнать детей раньше времени. Не все с ней справляются, к сожалению. А многие тренеры и не видят себя дальше окончания школы своими воспитанниками.

– Как Вы думаете, стоит ли посылать ребенка одного учиться в академию спорта или спортивный интернат за границу? Если да, то с какого возраста? Если нет – какая есть альтернатива развития ребенка в нашей стране на уровне секций, центра олимпийской подготовки, юношеской сборной страны?

 – Да. Это возможно. Но не в раннем возрасте. Наверное, около 14-16 лет, когда он готов психологически к новым испытаниям. Часто смена тренера может дать толчок в развитии спортсмена. Новые методики, новые подходы. У нас ведь тоже есть спортивные интернаты, колледжи, и это работает. Это уже специальная подготовка. А попав в сборную страны, спортсмены должны выходить на новый уровень развития, а не начинать только там изучать технику.

– Можно ли воспитать патриота в профессиональном спорте? И что можно противопоставить «золотому тельцу»?

 – А не надо ничего противопоставлять. Нужно воспитывать достойного человека. А достойная оплата должна быть за достойный труд. И если человек воспитан, то он и патриот, и знает цену своему труду и цену заработанным деньгам, знает, на что их потратить.

– Почему в современных спортивных залах дзюдо не всегда можно увидеть портрет его основателя Дзигоро Кано и кому это мешает?

 – Наличие или отсутствие портрета основателя дзюдо не столь важно. Важно, как дзюдо преподаётся. Если в залах идёт акцент только на спортивную составляющую, то это не то дзюдо, которое пропагандировал и создавал Кано. Сейчас же некоторые тренеры совмещают и дзюдо, и самбо, и рукопашный бой и тому подобное. Какой уж там портрет, там главное получить результат хоть где-то… Хотя, несомненно, без портрета Кано сложно представить зал, где по-настоящему любят дзюдо.

– Как вы думаете, почему сумо не включено в программу Олимпийских игр 2020 года, которые пройдут в Японии?

 – Значит, японцы и не хотели его включения в олимпийскую программу. Это зрелищный, но далеко не самый популярный вид спорта в мире. Карате же включили. А может, боятся, что олимпийские требования убьют традиции.

– Учитывая непредсказуемость процессов, происходящих в олимпийском движении, имеет ли смысл стремиться включить самбо в олимпийскую программу?

– Считаю, что вряд ли самбо будет на Олимпиаде. Как минимум, пока одно из единоборств не исключат из Олимпийской программы.