Анатолий Рахлин: только патриот может воспитать патриота

ПАТРИОТ, патриотка, любитель отечества, ревнитель о благе его, отчизнолюб, отечественник или отчизник. Патриотизм м. любовь к отчизне. Патриотический, отчизненный, отечественый, полный любви к отчизне. Патримониальный, отеческий, отний, отчий, отчиный. (Словарь Даля)

ЛАНДСКНЕХТ (нем. Landsknecht) — немецкий наёмный пехотинец эпохи Возрождения. Термин впервые был введён в употребление около 1470 года Петером ван Хагенбахом, летописцем бургундского герцога Карла Смелого. (Википедия)

УЧИТЕЛЬ (жен.род — учительница) — ныне одна из самых распространённых общественных профессий, преподаватель, педагог. Содержание профессии учителя — воспитание и обучение следующих поколений (шире — учащихся).   

Задача учителя — открывать новую перспективу размышлениям ученика. Конфуций (Википедия)

УЧЕНИК (жен. «Учени́ца»): учащийся в различных учебных заведениях; лицо, пользующееся уроками и наставлениями другого в какой-либо области знаний. (Википедия)

ПАПА — титул первоиерархов Римско-католической (папа римский) и Александрийской Православной (папа и патриарх Александрийский и всей Африки) церквей.

ПАПИН ПАПА – человек,  воспитавший папу. (Рыгалов М.А.)

МЕНЕДЖЕР (в переводе с англ. manage — управлять, management – управление, руководство, с нем. manager – организатор, с фран. manager – управляющий) – специалист в области управления, управленец, руководитель управляющий, администратор, заведующий, председатель, директор, начальник. (Википедия)

ТРЕНЕР (англ. trainer[1], от train — воспитывать, обучать, готовить) — специалист в определенном виде спорта[2], руководящий тренировкой спортсменов. Тренер осуществляет учебно-тренировочную работу, направленную на воспитание, обучение и совершенствование мастерства, развитие функциональных возможностей своих подопечных.

ПРОФЕССИОНАЛ — человек, сделавший определённое занятие своей профессией; человек, ставший в какой-либо области деятельности специалистом; подготовленный для работы в определённой сфере; специалист, имеющий навыки, квалификацию, а при необходимости и допуск к выполнению обязанностей по своей специальности. (Википедия)

Как все нормальные люди, я не могу не высказать свое мнение о том, что произошло в Сирии, то есть о гибели нашего патриота-летчика Филиппова Романа. Когда террористы окружили его, они стали все происходящее снимать на видео, как шоу. Видимо, хотели отчитаться за проделанную работу или показывать с целью запугивания других его мучительную смерть. Казни с отрезанием голов, пытки своих религиозных собратьев, а также людей другой религиозной концепции – это в моде у людей с нездоровой, зомбированной психикой. Я не хочу на этом останавливаться – у нас есть специально обученные люди, работающие в Следственном комитете России, которые, как правило, не проходят мимо подобных фактов и  расплата будет, раньше или позже. Последние слова нашего летчика были криком души патриота и гражданина: «Это вам за пацанов!..»

Я сразу вспомнил улицу, мою родную улицу… Для каждого она своя. Не дом, где родился и вырос, а именно улица, по которой делал первые шаги, познавая мир, дружил, дрался, влюблялся, где узнавал, что такое трусость, понты, верность и прочее… Если коротко – «что такое хорошо, а что такое плохо».

Чем отличаются улицы России от улиц всего мира? Когда зомбированный производит самоподрыв, он это делает во славу своего конкретного бога.

Немного из истории нашего великого государства. На улицах нашей страны на протяжении многих веков живут бок о бок люди разных религиозных концессий, православные, мусульмане, католики, атеисты, а также исповедующие разные направления этих основных религиозных концессий. Последний крик Романа Филиппова, это за всех людей, по-своему, это призыв к жизни. Казалось бы, что общего между нашим президентом Владимиром Путиным и погибшим летчиком Романом Филипповым, кроме того, что они родились и выросли в одной стране? Все встало на свои места, когда я вспомнил фразу президента: «Мы своих не бросаем». И меня осенило: это улица, наша родная улица!  Она у всех своя, но в то же время она общая, в маленьких поселках, больших городах, в столице, для россиян она – Россия.

Я хочу с вами поделиться одной из судьбоносных встреч в моей жизни. Я занимался вольной борьбой на протяжении 10 лет в школе высшего спортивного мастерства на территории «Лужников» в Москве. В 1973 году к нам на тренировку в спортивный зал пришел тренер и рассказывал нам о дзюдо, то есть хотел переманить к себе в секцию. Естественно, выступал он с разрешения нашего тренера Николая Георгиевича Морозова, Заслуженного тренера СССР, участника Великой Отечественной войны, награжденного орденами и медалями. Я у него тренировался с 1963 по 1974 год. А потом учебу в медицинском вузе и большой спорт сочетать было невозможно, и я выбрал учебу в институте. И вот мы выслушали того тренера, потом делились в раздевалке впечатлениями. Никто не хотел идти к «босякам», да еще в «пижамах». Никто из нас, воспитанных на Ярыгине, Медведеве, не собирался переходить.

Я не мог даже себе представить, что в 1978, попав на семинар по спортивной медицине на подольскую спортивную базу, я совершенно случайно познакомлюсь с Анатолием Соломоновичем Рахлиным. Тогда вечером в номере гостиницы мы расшумелись. Вдруг раздался стук в дверь. Открываю, стоит небольшого роста, худой человек: «Вы что шумите? Это спортивная база. Сборная по дзюдо готовится к соревнованиям. Время уже 11 вечера».  Мы сразу притихли, он уже спокойно спросил: «Кипятильник есть? А то у меня сгорел…» Разговорились… А после окончания медицинского института я волею судеб попал в только что организованный Отдел спортивной медицины Центрального совета Динамо СССР. Хотел работать врачом с вольной борьбой. Но, придя в отдел спортивных единоборств, узнал, что главного тренера нет, и будет он только через 14 дней. А в дзюдо срочно нужен врач на сбор. Так с легкой руки ЗТР СССР Анатолия Алексеевича Хмелева я попал в дзюдо. И с 1979 года по настоящее время имею к нему сопричастность в том или ином качестве. Поэтому, встретив на сборе в сентябре 1979 года на подольской спортбазе Рахлина, я подошел к нему, как к старому знакомому. Он спросил, зачем я здесь. Я рассказал. Правильный выбор, ответил он.

После распада СССР наши встречи стали реже, так как мощная организация профсоюзов СССР перестала существовать. Республиканские же профсоюзы были в стадии становления. Спорт стал меньше финансироваться. Поэтому чаще виделись на первенствах и чемпионатах России по дзюдо и во время редких посещений Санкт Петербурга.

А вот с 2001-го по 2013-й год, практически до его смерти, наши встречи стали регулярными. Анатолий Соломонович работал в Федерации дзюдо России и в клубе «Явара-Нева», отвечал за женское направление в дзюдо. А я работал главным врачом Федерации дзюдо. Хотя основным направлением были мужские команды, отвечать приходилось за все сборные. В своих беседах мы с Рахлиным затрагивали разные жизненные темы, касающиеся воспитания, дзюдо, межличностных отношений, страны в целом… Как-то после 2002 года он меня попросил решить один вопрос, не связанный с моей медицинской деятельностью. Я хотел было отказаться, так как решение вопроса требовало дополнительного времени и вложения определенных денежных средств. «Соломонович, я же врач», – объяснял я. Он ответил: «Не соскакивай. Ты не только врач, ты Соратник». И вот это наше отношение другу к другу, мне кажется, я смог пронести на протяжении всей жизни, отведенной ему Богом.

Что могло нас объединять? Иногда казалось, что я знаю ответ на этот вопрос, иногда начинал сомневаться… Разный возраст, разные национальности, разное понимание Бога (он был больше атеист, я больше верующий), разные города – конкуренты: я родился в Москве, он в Ленинграде. Я врач, он тренер. И когда уже не стало возможности спросить у него, пришло понимание, что это, наверно, Улица, ее воспитание и те общие законы бытия, которые она диктовала нам. Нас не надо было призывать выходить на улицы, как это делают так называемые демократы и те, кто ими управляет, чтобы что-то изменить. Мы всегда выходили сами, когда кому-то было плохо. Горит дом – все выбегают его тушить, когда кого-то обокрали, собирали деньги и вещи. Если в доме кто-то умирал, то с телом прощались на Улице, а крышка гроба стояла у дверей. Никто не лазил по помойкам в поисках еды, была честь напоить и накормить страждущего человека. Впрочем, свадьбы и другие праздники тоже справляли всей Улицей,

Коротко о главном. Когда у Анатолия Соломоновича менялось настроение, он был далеко не мягким человеком. А в последние годы жизни раковое заболевание давало о себе знать. Он не мог грубо отчитать спортсменок, другое дело – соратников. И я ему иногда говорил: «Разве можно так? Вы же папин папа». Он отвечал: «Я не пойму, что ты несешь». Я говорил: «Если Ваш ученик –папа нашей России, вы его воспитали, значит, вы его папа. То есть папин папа…» Махнул на меня рукой. Во многом я с ним соглашался, в чем-то не очень. С возрастом понимание становилось больше. Но до сих пор я не могу понять, почему он не смог попросить своего Ученика за собственного сына. В то время Михаил отвечал за женскую сборную России до 23 лет, возглавлял сборные Санкт-Петербурга, мужскую и женскую, тренировал в клубе.  Под его руководством тренировался один из лучших дзюдоистов мира Тагир Хайбулаев. Мы часто говорили на эту тему до и после Олимпиады 2012 года. Он не отвечал на мои доводы… Один из главных вопросов был, почему воспитав своего сына тренером по дзюдо, прошедшим весь путь от простого тренера до старшего тренера сборной, он не смог передать ему дело своей жизни – руководство женской сборной страны?

После олимпиады 2012 года прошло шесть лет. Мне печально смотреть на результаты женской сборной по дзюдо… Меня просят написать книгу об Анатолии Рахлине, о его роли в дзюдо, об уважении и любви к людям, о предательстве друзей и учеников… Наверное, я единственный, кто может рассказать, что творилось у него в душе последние два-три года его жизни. Я отвечаю, что пока не готов… 

В мае 2013 года мы с ним ездили в город Дзержинск Нижегородской области, пытаясь открыть там Центр спортивных единоборств по просьбе тренерского коллектива Дзержинска. К сожалению, после смерти Рахлина все затормозилось, так как чиновники – везде чиновники. Хотя свои пожелания о создании этого центра он передал мне.  И еще просил о сокровенном и личном: «Когда ты увидишь Ученика, передай ему, только лично….» Я возразил: «Тяжело достучаться до небес». На что он мне ответил: «У тебя получится».  Жду случая…

К сожалению, когда было прощание и похороны Анатолия Соломоновича Рахлина, я находился на соревнованиях в США. Мне рассказали, что после прощания с Учителем Ученик не стал уезжать тем путем, который ему обеспечила служба охраны, а неожиданно для всех пошел пешком по Улице. По той самой улице, по которой он первый раз, и затем еще много лет один или вместе со своими товарищами ходил в обычный заводской клуб на тренировки к Учителю. И я ощутил чувство радости и восторга, представив, как много мальчиков и девочек разных национальностей и вероисповеданий в деревнях, поселках, городах нашей необъятной страны идут к своему Учителю по своей Улице, постигая премудрости жизни. И я понял, что нашу страну, Россию, никогда никому не сломить и не победить.